Причем в значительно степени просто «морально задавив» всех соперников: в первой же стрельбе из произвольного пистолета (это соревнование проходило двадцать пятого июля) она мало того, что поставила абсолютный рекорд в этом виде стрельбы, так еще каждую серию отстреливала меньше чем за пятнадцать секунд. А еще — вероятно, после соответствующей «обработки» стрелков врачами в Коврове — второе место тоже занял советский стрелок Костя Мартазов, так что наши сразу же продемонстрировали, «кто в городе шериф». Нет, никаких допингов Таня не использовала, однако «правильное питание и должная мотивация» свое дело сделали. Причем в первую очередь именно «питание»: Таня разработала диету, серьезно увеличивающую силу рук. Не только рук, но стрелку не дрожащие он напряжения руки очень важны…
Двадцать шестого стреляли по тарелочкам где-то за городом, и Таня — хотя туда ехать и не собиралась — просто решила «размяться», поскольку в этом виде от Союза был заявлен лишь один стрелок-мужчина (второго еще в Коврове выгнали «за нарушение спортивного режима», причем в последний день, и замены ему просто найти не успели). А двадцать седьмого в скоростной стрельбе из пистолета она снова установила абсолютный рекорд, причем все серии по пять выстрелов она производила не больше чем за три секунды, да и стреляла «с бедра».А на раздавшиеся было вопли судей попросила показать, где в правилах написано, что целиться нужно глазами…
В качестве «свободной винтовки» она выбрала СКС (правда, собственноручно «допиленную») и их нее палила только что не очередями, и один промах допустила лишь в стрельбе с трех позиций. То есть при стрельбе лежа одну пулю послала в девятку…
Однако личные Танины достижения не очень помогли ей выполнить обещание о полусотне медалей: команда едва завоевала их сорок две. А вот «обещание» провалить футбольный турнир было «исполнено с блеском»: команду вынесли в четвертьфинале. Правда лишь потому, что Мишу Шувалова «вынесли» югославы в одной восьмой, а сам он так ни одного мяча и не пропустил. Впрочем, Сталина это проигрыш особо не расстроил, а Миша Шувалов даже орден Красного знамени получил…
Когда — уже в сентябре — Иосиф Виссарионович поинтересовался желанием Тани поучаствовать в следующей олимпиаде, она ответила однозначно:
— Ну уж нет, стара я по соревнованиям бегать. Команды — подготовлю, кроме футболистов конечно.
— А почему вы так против футбола настроены?
— Я против футбола ничего не имею, а вот против футболистов… Они же, кроме как мячик пинать, ничего больше не умеют и уметь не хотят! Впрочем, это почти всех спортсменов касается: тупые куски красивого мяса. И с ними я работать просто не буду, а вот набрать ребят, для которых спорт — это форма отдыха и развлечения в свободное от работы время, я смогу. И их к победам на Олимпиаде подготовлю. Гарантий, что они победят, не дам конечно, но они хоть удовольствие получат.
— Куски мяса, говорите…
— Иосиф Виссарионович, вы не учитываете одной мелочи: они именно для меня всего лишь мясо. Мало что я врач, так я еще и телом своим владею… неплохо. В любом индивидуальном виде современного спорта я легко обыграю любого нынешнего соперника. В командных… разве что в волейболе в одиночку победить не смогу, а уже вдвоем с кем-то относительно подготовленным — вынесу любую команду. Вам, наверное, рассказывали, как я в Коврове олимпийцам продемонстрировала три мировых рекорда в штанге? Так я этих ребятишек еще и пожалела: мне и триста килограмм поднять — не великий труд. Немного над телом поработаю — и сто метров пробегу за семь секунд, в высоту на два с половиной метра без разбега прыгну… Ну и как мне всех этих спортсменов еще воспринимать?
— Да, вы правы… этого я не учел.
— Но раз уж речь о спорте зашла, я думаю, что нужно прежде всего людям возможность предоставить спортом в охотку заниматься, не испытывая при этом диких проблем. Стадионов понастроить, дворцов спорта: все же зимой на улице трудновато в тот же волейбол играть.
— И вот возразить вам вроде нельзя, а приходится: где страна на все эти стадионы с дворцами спорта денег найдет?
— Хороший вопрос вы задали. Экономический. И вот об этом мы, пожалуй, на следующей встрече и поговорим. Не о стадионах, а о социалистической экономике. Я, кстати, вашу книжку об этом читала, просто не знаю, вы ее уже написали или нет.
— Что, мои работы и до Системы дошли?
— Насколько я понимаю, у Решателя была вся информация начиная с конца двадцатого века. Все книги… большая их часть. Та, которая спросом у населения пользовалась. А эта книга была обязательной к изучению во всех китайских вузах на протяжении пары сотен лет, так что… однако замечу, что Решатель, когда мне ее предоставил, сообщил, что ее в Системе я первая попросила, первая за две с лишним тысячи лет.
— Ну, хоть так, и раз вы здесь, то книгу я писал не напрасно, — улыбнулся Сталин. — а теперь у меня пара вопросов по… по нынешней экономике. По политэкономии: польские товарищи просят задействовать их простаивающий авиазавод и передать им для производства одну из наших машин. Что вы о таком предложении думаете? Станислав Густавович считает, что передача в Польшу ряда производств сможет существенно разгрузить часть наших уже заводов, которые можно будет перепрофилировать на выпуск другой крайне недостающей нам продукции.
— С точки зрения чистой экономике он, скорее всего, прав. А вот с политической… передавать полякам высокотехнологичные производства, по моему личному мнению, будет большой глупостью. К тому же нанесет нам приличный экономический ущерб, ведь поляки стараются всю торговлю с СССР вести по так называемым рыночным ценам. То есть задирают цены до тех пор, пока мы просто не прекращаем такую торговлю, и я не вижу причин, по которым они могут такой подход изменить. Они же только прикидываются, что строят социализм, а на самом деле никаким социализмом таким и не пахнет, чистый госкапитализм. Плюс лютый национализм…
— Вы, я гляжу, к полякам относитесь не очень дружественно.
— А я на них в госпитале насмотрелась. Как и везде, в Польше есть вполне адекватные люди, и с ними надо работать. Но таких людей там мало.
— То есть вы категорически против?
— Пожалуй, нет. Можно им передать в производство тот же «МАИ-колхоз», но с подписанием жестких обязывающих контрактов. И даже по цене не в первую очередь обязывающих, хотя и это необходимо. А по рынкам сбыта, чтобы не конкурировали с нами в других странах.
— Боюсь, что на таких условиях поляки не согласятся.
— Ну и пёс с ними, ребята с Касимовского авиазавода уже собираются филиал строить где-то на Дальнем Востоке. Я уже сколько раз говорила, что основной задачей государства социалистического является забота о собственных гражданах, а с иностранцами нужно взаимодействовать исключительно тогда, когда нам это выгодно. Лучше всего если выгода взаимная, как с немцами получилось или с венграми. В особенности с венграми пример показателен: они нас сильно не любят, но торговля с нами настолько для них выгодна, что нелюбовь они засовывают себе… куда-то поглубже. Кстати… я еще с болгарами о некоторых мелочах договариваться собралась, надеюсь Станислав Густавович возражать не будет.
— А почему он может возразить?
— На съезде профсоюза промышленных артелей было решено предложить болгарам выстроить там современную металлургическую промышленность, со всеми сопутствующими предприятиями. Но Струмилин считает, что наша малая металлургия в принципе не может быть рентабельной и говорит, что предлагать такое болгарам — это практически вредительство.
— А вы, очевидно, считаете, что он не прав?
— Да, считаю. И владимирские заводы — я имею в виду в Петушках и в Муроме — это наглядно доказывают.
— Тогда мне непонятно, почему он составил другое мнение.
— Такие заводы и правда менее рентабельны у нас, потому что в СССР с углем проблем нет. Однако, если учесть стоимость перевозок готовой продукции, они по крайней мере не убыточны. А в Болгарии, где с нужным углем огромные проблемы, они окажутся много выгоднее заводов традиционной схемы.