За спиной послышалось оглушительное шипение. Эдриан обернулся. Красное свечение ползло вверх по ступеням.

— Эдриан, очнитесь, — в холодных нотках голоса Эн прозвучал страх. — Вы открыли врата. Он теперь на свободе. Вы должны остановить его! Очнитесь!

Бац! Электрический мальчик отвесил ему пощечину, которая, на удивление, чувствовалась совсем как настоявшая. Под шипение подступающего красного свечения, Квинт рухнул в темноту.

***

Он очнулся от отчаянного хрипа Чес.

— Эдди!

Его пальцы крепко сжимали тонкую шею, из глаз девушки бежали слезы. Он тотчас разжал хватку.

— Прости! Господи, что на меня нашло?

— Эдди!

Она кинулась к нему, обвила шею и разрыдалась прямо в грудь. Слезы впитывались в ткань рубашки.

— Прости, я не хотел… Это был…

«Я», — услужливо ответил разум. Как ни крути, все в нем является им, даже бесформенный цифровой монстр.

— Я так испугалась… Ты вдруг вырубился, и я подумала… А вдруг ты умер, как Рэд? Ты не приходил в себя! Я тебя и била, и трясла!

— Я не знал. — Он погладил ее по голове. — Эн сказал, что я буду в глубокой гибернации. Черт, Эн!

«Эй… Ты в порядке?»

«Да. Вы успели».

Слава богу!

«Но предпочел бы переместиться к мисс Чес. Так… безопасней».

«Потерпи пока».

— Эдди!

Чес обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть прямо в глаза.

— Оно стоило того? Ты узнал то, что хотел?

Он узнал слишком много, и теперь не знал, как жить с грузом этого знания. Как жить дальше, если ты всего лишь слепок человека, и вся твоя личность — фикция? Как можно наслаждаться эмоциями и ощущениями, если они не настоящие?

Что делать, если ты живой мертвец?

***

Что я думаю? Что я чувствую? Что я такое? Постоянные вопросы в голове и постоянная давящая грусть.

Он — ничто. Подобие человека, копия какого-то реально жившего отморозка, которую создали для военных экспериментов, а потом по неведомым причинам отправили гулять по земле. Целостность его мира развалилась как карточный домик.

Голова гудела. Мысли крутились колесом монорельса, скрипя по несмазанному металлу. Как много в жизни бывает роковых совпадений? Какова была вероятность, если быть честным, что вслед за искусственным псиоником пошлют искусственного же охотника? Все, что казалось раньше таким странным и выбивающимся из привычного, потихоньку стало нанизываться на нити смысла и сплетаться в логичный узор. То, как ему поступил этот заказ, то, как его заставили его выполнять, несмотря на потери. Нет, случайности не были случайностями. Это «Аллегро» сделало его таким, какой он есть. «Аллегро» стравило их с Чес по неизвестной пока причине.

Эдриан слонялся по Подземью четыре долгих дня. Наконец ноги вернули его в убежище «Тайгасу». Если уж и поговорить с кем, то с Дедом. Старый фанатик мог бы дать совет.

Дед выслушал его, раскуривая огромный бонг, потом молча протянул его Квинту:

— На-ка, курни, успокойся.

Эдриан затянулся и слегка расслабился, мысли сонно улеглись в голове.

— Так-то лучше, — проворчал Дед. — Слишком сильно переживаешь по этому поводу. Люди постоянно бьются над вопросом, что же они такое. Набор клеток, что исчезнет с гибелью плоти, или там есть душа бессмертная? — Он ткнул пальцем Квинту в грудь. — Я верю, что у всех есть душа, и ты коснулся ее. Ты увидел свой цифровой дух, ты прошел инициацию Зверем… Осталось лишь последнее испытание. Надо выйти к Зверю, схватить за рога и заставить служить себе.

Эдриан вздохнул:

— Но я до мозга костей иллюзия, Дед…

— Великий Симплекс говорит: «Все мы живем в иллюзии, созданной восприятием наших тел». Ты должен радоваться, что узнал правду, значит, теперь иллюзия не властна над тобой. Теперь ты сам решаешь, что из старой жизни, иллюзорной, перенести в новую, истинную. Я бы рекомендовал оставить за порогом свою печаль и начать новую жизнь с радости.

С радости… Эдриан вдруг осознал, что без Чес не сможет начать новую жизнь с радости, но оттягивать неизбежный разговор тоже не имело смысла. Он коснулся пластикового обруча на голове.

— Чес… Я хотел бы с тобой поговорить…

***

Наступила ночь. Они сидели на постели, укутавшись в одну огромную шубу. Чес не сиделось на месте. Она непрестанно трогала его, шутливо кусала и колотила, а Эдриан все еще пытался переварить ее реакцию.

— Мне все равно, будь ты хоть робот. Это же мой Эдди.

— Что бы ты сделала, если б поняла, что основополагающие воспоминания твоей жизни принадлежат не тебе?

Она резко стала серьезной.

— Послала бы все на хрен. Ты другой Эдди или продолжение старого. Ты думаешь, ненавидишь и любишь. Ты мечтаешь и грустишь. Ты есть ты. Боже, Эдди, да даже то, что ты страдаешь сейчас из-за этого, делает тебя личностью! Да и я непонятно кто! — Она залилась звонким смехом. — Кто знает, может мы вообще лучше всех этих нормальных человеков.

Эдриан улыбнулся и обнял так, чтобы она могла сложить на него ноги.

— Спасибо. Я понял тебя… Хотя всё равно чувствую себя очень странно, словно во сне…

Все-таки надо было сказать последнее.

— А ещё… Мой исходный код — настоящий цифровой монстр. Понятия не имею, что он может, но Эн боится его.

— Монстры — это же круто! Еще и цифровой… цифровой Зверь Апокалипсиса! Ужасно интересно. Я бы сходила с тобой вместо Эн, но моя иголочка сломается…

— Ты уже видела его… Он накинулся на тебя… Думаю, хотел сожрать. — Эдриан поморщился. — Я говорю «он», но это ведь я. Самая суть. Представь себе — жрать и распространяться. Вот что у меня внутри. Ужасно примитивно.

— Д-а-а-а… просто ужас… бежать бы мне куда подальше… — шепнула Чес, обвив его шею руками.

Он поцеловал ее, почувствовав, что последний камень упал с души, оставив вдруг воздушную легкость. Как там сказал Дед? Начать новую жизни с радости?

Определенно, это была она.

11. Гребаный робот

Мир настойчиво кричал — снеси меня к чертям, девочка с иголочкой, как сотню раз задроченную видеоигру. Очисти жесткий диск и заполни его заново — только в этот раз пускай там сразу издохнут все ублюдки.

Ей даже снился сон, как они с Эн переписывают реальность. Влезают в голову каждого гребаного человека на этой земле и делают его нормальным. Хорошим. Верным. Добрым. Правильным.

Полнейшая чушь и утопия, конечно. Чес уже не верила в то, что мир может и должен быть стерильным. Но она так злилась на это несовершенство! Так устала вести счет каждому пережитому дерьму, что однажды сгоряча предложила Эн устроить цифровой геноцид на самом деле.

«Слишком энергозатратно, мэм. Моих мощностей не хватит».

«Ну давай попробуем! Ты же теперь вдвое сильней!»

Тишина. Чес уже поняла, что, если он молчит, значит просчитывает варианты.

«Нет, мэм. Все еще нет».

«Договоримся? Тот твой список… подарков на порно-рождество…»

«Я подробно проанализировал наше взаимодействие и сделал вывод, что договариваться с вами об этом нецелесообразно».

«Эй! Почему?!»

«Вы и без того постепенно исполняете каждый пункт из того списка. Рискну предположить, вас заинтересовала моя подборка».

«Ладно, проехали…»

После того, как Эн подключился к нетволкерскому терминалу своего создателя, он стал в разы быстрее, умнее и хитрее. Позже, пацан признался, что просто-напросто поглотил своих братьев. В этом было что-то жуткое, как кровавый ритуал во славу какого-нибудь доисторического божка. В общем, Чес это ужасно понравилось.

Ей нравилось все, что происходило в их новом с Эдди логове, потому что это тоже походило на своеобразный дикарский ритуал. Мужчина приносил в дом мясо, мужчина брал ее, не задавая вопросов, мужчина заботился и оберегал. Чес так разомлела от этого, что даже подумала — если бы Эдриан захотел, она бы рожала ему детей, как гребаный конвейер. К счастью, мысли о детишках уходили, когда утихала взрывная волна эйфории после очередного акта дикарской любви на шкурах убитых животных. Чес нравилось думать, что Эдди добыл их на охоте, вооруженный одними лишь когтями и клыками. Ее Зверь. Страшный Багряный Зверь. И ручной щеночек, когда маленькой госпоже того хочется. Слишком хорошо. Так хорошо, что иногда Чес выпадала из реальности. Или впадала в нее… сложно было отличить, где реальность, а где сладкий до дрожи в коленях сон.