Катран опустился на колени, положил ладони на покрытую ядовитой пылью дорогу, набрал полные пригоршни грязи и пил и ел ее, словно это был хлеб. Безжизненный Алатель, которому мертвые земли были неподвластны, прополз по небу две ладони, пока Катран вновь не подал голос. И все это время и демон, и Антраст, и я были неподвижны. Хотя Антраст, скорее всего, не слышал и не видел ничего. «Серый пес, — наконец сказал Катран. — Во-первых, мне нужен серый пес. В логове твоего врага через год родятся щенки — два черных, один серый. Через два года я приду к этим воротам, ты приведешь мне серого». «Как я объясню это его матери?» — нахмурился демон. «Скажи ей, что ему предначертано убить главного защитника Эйд-Мера, — вздохнул Катран. — Они шевельнут складки будущего, проверят мои слова и дадут пса». «Это во-первых?» — спросил демон. «Во-вторых, удали от себя соглядатая, — нашел в себе силы улыбнуться Катран. — Отдай его мне. Я найду ему работу. Пусть занимается тем, что от него требуют, подальше от тебя».
Демон вновь замер на долгие мгновения, затем кивнул и молча удалился. Тут в себя пришел Антраст, а к вечеру нам был предоставлен шатер. Утром в шатре появился Валгас, и мы отправились с ним в храм, а Катран остался в мертвом городе строить каменную арку.
— Так это сделал он? — ужаснулся Баюл. — Первосвященник престола Эла?
— Катран величайший маг Эл-Лиа! — торжественно вымолвил Латс.
— И величайший негодяй! — хрипло прошептал Дан. — Он обрек лиги элбанов на мучительную смерть!
— Вот! — Латс заклокотал болезненным смехом. — Ты уже торгуешься. Что значат лиги жизней, когда речь идет о целом мире?
— Какого защитника крепости Эйд-Мера должен убить Аенор? — помертвевшими губами спросил Дан.
— Бродуса, — пожал плечами Ласт. — Кого же еще?…
Ночь опускалась над равниной, Дан уже почти не различал силуэт Латса, только лихорадочный блеск его глаз странным образом прорезал темноту.
— Я понимаю твои сомнения, — негромко говорил Латс. — Но еще больше верю Катрану. И если Аенору суждено уничтожить Бродуса, так тому и быть. Катран сказал, что у него нет союзников, кроме верных воинов, таких как я и мои братья. И демон ему не союзник, но когда приходится думать о спасении собственного мира, времени и чувств на размышления о чести не остается. «Но зачем же служить демону»? — той же ночью в мертвых землях спрашивал у него я. «Все очень просто, — ответил Катран. — Этот демон страшен, но не он главный враг Эл-Лиа. Он враг элбанов, что живут на равнинах Эл-Айрана, но не враг этой земли, пусть даже и собирается обильно полить ее кровью. Пусть даже он отворит реки крови! Главный враг таится за пределом нашего мира, в башне, о которой ты уже слышал. Пока он не в силе, но даже теперь я не в состоянии справиться с ним и его слугами. Его нужно выманить сюда. Новый властитель Ари-Гарда пока еще прислушивается к нашему главному врагу, но делает это со стиснутыми зубами, собственная воля бурлит в нем, так отчего же не подбросить сухих поленьев в жаркое пламя?» «И что нам это даст?» — вновь не понял я. «Время! — ответил Катран, — Немного времени. Как раз столько, чтобы судьба положила нужные гирьки на нашу чашу весов. И одна из этих гирек — ты. А другая… Другая пока еще не в нашем мире!»
— Саш! — вскочил на ноги Дан, но тут же прихлопнул ладонью собственный рот.
— Может быть, — кашлянул Латс. — Мне ведом только край истины. Ее крохотная часть. Хочешь ты или нет, но все сходится. Пес, Бродус… Что ты скажешь об этом, парень? Что тебе дороже? Бродус или жизнь всего Эл-Айрана?
Дан ничего не ответил, услышанное от Латса отпечатывалось в голове, в сердце, в груди. Сейчас он мог только слушать.
— Я вместе с Валгасом отправился в храм, а Катран остался в мертвом городе. Дорога опять была ужасной, ты и представить себе этого не можешь. Когда я преследовал Хейграста по мертвым землям, тварей стало много меньше — все-таки серые изрядно проредили их армию. Только в тот раз ни одна тварь не напала на нас! Мне даже казалось, что они принимали Валгаса за своего, хотя он не был магом. Недолго Валгас гостил в храме. Как было уговорено с Катраном, я отправил пришельца с миссией и большими деньгами в Эйд-Мер. Там он и обосновался. В конце концов и старания Катрана увенчались успехом. Врата Ари-Гарда осветились магическим пламенем, и первосвященник вернулся в храм окончательно. Впрочем, большую часть времени он все равно проводил в путешествиях. Однажды притащил в храм огромного серого щенка. Мне пришлось повозиться с непокорным созданием, хотя первосвященник и сказал, что смыл с пса всю наложенную магию и изрядную порцию дури. Так или иначе, но вскоре и я оказался в Эйд-Мере и проявил недюжинную изворотливость, чтобы заслужить полное доверие толстого хитреца. Порой у меня даже возникала мысль, что я сделал для падения вольного города больше, чем Валгас, да и Аенор, как назвал пса Катран. Тем более что пес так ничем себя и не проявил. Ведь именно я придумал этот маскарад с походами в мертвые земли, хотя он нужен был вовсе не для провода серых воинов в храм, а лишь для разведки укреплений северной цитадели. Катран намекнул мне, что в город ведет тайный подземный ход, и я нашел его, расчистил и представил Валгасу как подарок!
— И это тоже входило в список усилий по спасению Эл-Айрана? — зло спросил Баюл.
— Это позволило избежать ненужных жертв среди жителей города, — нехотя ответил Латс. — Его судьба была все равно предрешена.
— Ненужных жертв?! — Дан едва не задохнулся. — А известно ли тебе, что после взятия Эйд-Мера и воцарения Антраста, о котором ты говорил, там начались убийства, пытки, насилие? А известно ли тебе, сколько лиг элбанов уже расстались с жизнью только ради того, чтобы творение твоего повелителя продолжало пылать в Ари-Гарде?
— Неизвестно, — прошептал Латс. — Но стоит ли задумываться о мимолетном? Удача требует на свой алтарь не меньше жертв, чем божества. Мир и спокойствие, оплаченные лигами жизней, остаются миром и спокойствием. Если тебя это успокоит, я сам никогда не участвовал в пытках. Я только убивал. Я последовал вместе с отрядом серых и псом за вами. Не простое это дело: догонять, чтобы не догнать, но и не упустить из вида. Одно мне осталось непонятным: как вам удалось сговориться с этой тварью? Даже мне это было непросто, специальная магия едва сдерживала собаку, а нукуд, который ею управлял, был сотворен самим Катраном!
— Твой нукуд Саш сжег, — бросил в ответ Дан. — А сговариваться с псом не пришлось, просто мы подружились.
— Посмотрим, чего стоит ваша дружба. — Латс вновь зашелся приступом смеха или кашля. — Уже скоро… Все происходит под утро. Таковы здесь порядки.
Дан с ужасом поднял голову к поблескивающим сквозь прутья решетки звездам, а Латс продолжал:
— Я ждал вас в Ургаине, но моя помощь не понадобилась. Вы прошли через город сами, в первый раз зародив в моем сердце уважение к вашей доблести.
— Пес помог нам, — не согласился Дан.
— И я, — вновь закашлялся Латс. — Когда не пустил воинов гарнизона в погоню за вами. И потом, когда я и пес со своим погонщиком прибыли к утонскому мосту, и я приказал снять охранника с холма! Вам всего-то и надо было пробраться по берегу к салмским укреплениям, а вы, на свою голову, ринулись спасать ничтожества, что умирали на пыточных столбах. Едва не попали в ловушку для дерри… Если бы не пес, который каким-то чудом сумел оборвать привязь, да не дурость этих дикарей кьердов, сейчас бы ты не сидел в этой яме, Дан, но не думай, что твоя участь была бы более приятной!
— Но уже следующей ночью ты вновь ринулся за нами в погоню! — прошептал Дан.
— Катран пришел ко мне ночью, — кивнул Латс. — Вышел из темноты, сел у костра и говорил со мной. И пировавшие рядом в честь перемирия серые и кьерды словно не видели его. Катран сказал, что завтра меня будут слушать так, словно я верховный владыка над теми и другими. Я должен собрать небольшой отряд, взять пса, прорваться через укрепления салмов и ждать следующей встречи с Катраном у Змеиного источника. Я так и сделал. В остроге у моста не нашлось и завалящего мага. Заклинание сна сморило защитников, и мы легко прошли через утонский мост. Мне пришлось убить лишь одного из горе-охранников, да и то лишь затем, чтобы позаимствовать его доспехи и салмскую бляху. Так или иначе, но девятого дня месяца лионоса мой отряд вошел в леса дерри, а уже тринадцатого дня стоял у Змеиного источника. Перед той схваткой, когда вы выбрались из скал и напоролись на архов, я почувствовал магию неведомого колдуна, который словно ощупывал окрестные скалы, и в тот же миг невидимые пальцы сомкнулись у меня на локте. Это был Катран. «Не двигайся», — донесся до меня его голос, и я словно выпал из мира. Я видел, как пес, а затем и мои воины ринулись в сторону ловушки, настороженной против архов, чувствовал схватку, что происходила всего лишь в нескольких вармах шагов, но не мог двинуться с места, не мог рассмотреть собственной руки. Я даже видел, как ты, Дан, приходил к источнику набрать воды, ты прошел в двух шагах от меня, но не заметил.