Да, и еще кое-что удивило Синга: храм вроде и на храм не был похож. Скорее на сотню или две огромных каменных сараев, пристроенных друг к другу вокруг полуразрушенной хижины и огромного камня. Неслышно крался Синг узкими и широкими коридорами, но казалось ему, что ужас идет по пятам. Оборачивался колдун, застывал, но ничего разглядеть не мог. Наконец подобрался вновь почти к самому алтарю и в закутке у арки, выходящей напрямую к хижине Мелаген, заметил скорчившегося в ожидании Лебба. Увидел меч на поясе и самострел с взведенной пружиной в руках. Вздохнул Синг с облегчением, как и всегда вздыхал, когда непонятная работа в определенное дело превращалась. Попятился и к настороженным воинам побежал. Надо бы поближе к Леббу нескольким стражникам перебраться, чтобы в случае чего девчонку от дури молодой уберечь.

Не вышло ничего у Синга со стражниками. Трое их лежали с перерезанными глотками. Даже мечей из ножен вынуть не успели. Ни крика, ни стона выдавить из груди не успели. Похолодел Синг. Жезл из-за пояса вытянул, который теперь ему вдруг деревяшкой бесполезной показался. Поспешил в соседний коридор, где через полсотни шагов еще двое стражников к каждому шороху прислушивались. И эти в луже крови валялись. Присел от ужаса Синг, едва удержался, чтобы не завыть, соплями да слезами не умыться. В Суйку заходил хитроумный Синг, не последним колдуном себя в Скире числил, а тут почувствовал, что еще немного, поднимет безжалостная рука его за шкирку и в костер бросит. Забилось в судорогах в груди потревоженное чутье. Попятился Синг к потайному выходу, протиснулся через каменную щель, упал на снег и пополз, пополз в сторону, как ошпаренная змея.

Калека стал последним предвестником беды. Айра хотя и стояла спиной к храму, именно к храму и прислушивалась. Глаза-то ее иное видели. Вздувающиеся шатры за околицей деревни для тех воинов, которым места в теплых домах не хватило. Десятников, расставляющих подчиненных чуть ли не цепью в сотне шагов от храма. Димуинна в сопровождении Ирунга, Аруха и старика Касса, выехавших на лошадях на покатый холмик на полпути от деревни к храму. Калек, что только что закончили свару при дележке пожертвований и приготовились ждать окончания службы, чтобы и им поочередно приложиться к алтарю, моля об исцелении — мнимом или подлинном. Матерей, часть из которых встали в кружок и заботливо кормили чмокающих младенцев. Четыре пары молодых, удаляющихся от храма.

Та подозрительная пара сразу за ними в храм вошла. Девчушка стройная, но покачивающаяся, точно пешком из Дешты тащилась или только-только после болезни тяжелой оправилась, и жених ее явно в два раза старше невесты с изуродованным болезнью лицом. Если кто-то и мог беглецами оказаться, только они. Только они могли быть причиной той невидимой слизи, что вновь попыталась пальцы Айры склеить.

Думай, девчонка, думай! Айра смотрела перед собой, а прислушивалась к храму, в котором странные дела творились — то ли магия легкая парила, то ли убийца тенью смерти в коридорах завивался. И так тепла не было, а тут вдруг вовсе мороз по коже пробежал. И сразу после этого один из калек поднялся и заковылял в сторону от храма, может, нужду справить, а может, исцеление ему разнадобилось, которое, впрочем, и не нужно никогда ему было. Свистнула Айра. Поднесла пальцы ко рту и свистнула. Синг ее учил этому свисту, который только зверь лесной да маг услышать могут. Через пару мгновений все пять жрецов рядом стояли.

— Вот что, ребятки, — раздраженно прошипела Айра. — Никто не хочет судьбу Тируха или Смиголя повторить?

— Нет, — прошептал самый бойкий.

— Тогда подтягивайте штаны и быстрым шагом в сторону от храма. И чем дальше уйдете, тем скорее живыми останетесь!

— Арух-то что скажет? — в ужасе вытаращился самый юный из пятерых.

— А вы сторонкой, сторонкой, — нехорошо улыбнулась Айра. — А если не увернетесь, скажите, что я приказала. Так и передайте: мол, приказала идти в одну сторону, пока не устанем.

— А ты? — пролепетал самый бойкий. Пригляделась Айра к юнцу, рассмеялась. Гордость в глазах парня мерцала, да и робкая нежность к страшной по силе ровеснице отсветы давала.

— Поспешите, ребятки. Я останусь. Посмотреть хочу, как все сладится.

— Что ты мне скажешь, дорогой Ирунг? — Димуинн постарался посильнее запахнуть теплый плащ. — А не лучше ли нам вернуться к теплому камину? Полусотня Рейду ушла к бывшему логову Эмучи. Тини с ним. Седд Креча отправлен в Гивв. Воины предупреждены и поймают девчонку, не белка ведь. Надеюсь, предупреждены все, чтобы и пальцем до тела ее не коснулись?

— У каждого десятника по сетке для такого случая припасено, — угодливо заметил за спиной конга Арух.

— На девчонку и одной сетки хватило бы, — захихикал Касс.

— Ждать надо, — скупо обронил Ирунг. — Опасаюсь я, что девчонка в храме уже.

— В храме? — удивился Димуинн, брови в раздражении сдвинул. — Как же она туда проникла? Кто упустил? Плетей выписать, чтобы плоть от костей отстала!

— Не беспокойся, мой конг, — снова встрял Арух. — Если девчонка в храме, ей деваться некуда. Седд-то уж точно в храм не проник.

— Так, может, нам самим, дорогой конг, поискать ее в коридорах храма? — Касс тронул коня. — Надеюсь, что запрет на прикосновения к девичьей плоти на послушниц храма не распространяется?

— Подожди, — поморщился Ирунг, застыл в недоумении, руки вперед вытянул, пальцы растопырил и вдруг заорал, словно и не было рядом конга: — Пергаменты мне! Быстро!

Сорвал с запястья бурую полоску Арух. Выудил смоченный кровью кусочек кожи из пояса Ирунг. Скрипнул зубами конг:

— Моя часть в сером ларце. Касс! Вспомни молодые годы!

Стеганул старик коня, помчался к постоялому двору.

— Успеет? — насторожился Арух, искря глазом.

— Увидим, — буркнул Ирунг, сползая с лошади.

Вытащил из седельной сумки глиняную фляжку, разбил ее о камень. Загудело низкое жаркое пламя, отпрянули лошади, камень покрылся пузырями, начал плавиться, как кусок древесной смолы.

— Так все плохо? — процедил сквозь зубы Димуинн.

— Пока не знаю, — побелевшими губами вымолвил в ответ маг. — Тини в храме. В этом уверен. Хорошо, что мы все здесь. Не должна она против клятвы собственной устоять, не должна. Как наши зароки пламенем займутся, кровь у нее в жилах вспыхнуть должна!

— Это что же? — побледнел Арух. — Ворожбу какую ладит? Или погибель на Оветту призывает?

— Подслушивал, выходит, мой разговор с Кассом? — вдруг рассмеялся старый мат. — Значит, и она могла подслушать!

— О чем это вы? — не понял конг.

— Так, историю старую вспомнил, — подмигнул Аруху Ирунг. — Видел я лет восемнадцать назад в зеркале Сето лицо Тини. Не просто видел, а понял, что и благоденствие и погибель Скира от нее зависят. Потому и настоятельницей ее сделал. А теперь думаю, что ошибался. Тини восемнадцать лет назад одно лицо с нынешней Кессаа имела. Так что, скорее всего, не на Тини рок показал, не на Тини!..

— Ясности мне не хватает, ясности! — зарычал Димуинн, закрывая лицо рукой от нестерпимого жара.

— Кессаа дочь Тини, — холодно ответил Арух.

— Что-то обряд в храме задерживается, — таким же ледяным тоном заметил Ирунг окаменевшему конгу.

И в это мгновение из арки храма с визгом и воем выбежали и понеслись вниз по ступеням молодые пары. Заковырялись на ступенях, зашевелились встревоженные нищие. Заплакали дети. Подались вперед воины из ближних цепей. И тут же, покачиваясь и скользя, показался в арке окровавленный человек, размахнулся и неуклюже бросил в кучу калек сосуд, блеснувший серебром.

Седой сотник смотрел на заснеженную, неезженую дорогу хмуро. И хоть не ждал никакой пакости в это время года со стороны гор, но рассуждал здраво, на пустынную тропу просто так Ирунг полторы сотни не отправит. Ничего, и мороз пока не мороз, да и стоять здесь, по уверениям мага, дольше, чем до темноты, не придется. Все лучше, чем под началом Седда Креча далекую Гивв защищать. Правда, непонятно, что значит «задержать Седда Креча», если появится. Как его задержать? А бурю Ирунг задержать не прикажет? Да и откуда же он может здесь появиться?