— Сеть пашет, но с перебоями. — Маэда глубоко затянулся и мрачно выпустил струю дыма.

— Дизеля хватит ненадолго, — прибавил Дед. — Надо залатать волокно.

— Я нашел ближайшие повреждения. — Маэда бултыхнул косяк в банку энергетика. — Тут, тут и тут. — Он указал пальцем на карту коммуникаций, и участки быстро приблизились. — Только полисы все равно вернутся и добьют нас.

— Они вернутся, — кивнул Квинт, — но позже. Они уже положили почти всю верхушку, оставили Подземье без Сети, света, воздуха. Город сдан, остатки банд прячутся по норам… Полисы вернутся только, чтобы убедиться в своей победе.

— Они не победили, — возразил Дед. — Выиграли битву, убили генералов… Ничего, будут новые правители и новый город, лучше прежнего.

Эдриан не знал, что хуже — пессимизм Маэды или фанатичное воодушевление старика. Во всем, что произошло, тот видел апокалипсические знамения.

— Это не конец, но великое начало, — говорил Дед, словно радуясь тому, что произошло с Подземьем. — Начало требует великих жертвоприношений.

После этих слов он пронзал Квинта многозначительным взглядом, от которого пробегали мурашки. Эдриан вспоминал свое видение и все больше убеждался в том, что это неспроста. То, что произошло с ним на вечеринке в честь прохождения этапа, уже нельзя было списать на пять суток без сна и галлюцинации. Нет, он был в своем уме… а затем мир стал медленным и красным, а мысли из головы куда-то испарились, вытесненные схемами, картинками, таблицами и направлениями, которые услужливо предоставил Эн. Это вызывало много вопросов, на которые давно уже пора найти ответы.

Эдриан прикрыл глаза, спускаясь по стволу своего истерзанного дерева. Как давно он уже не задавал себе вопросов? Казалось, что тысячу лет.

«Что произошло в клубе?»

Оголенные корни указали на слова «суть», «истина» и «сокрытый». Эдриан похолодел. Если он хочет узнать правду, ему придется спуститься еще глубже в себя… и коснуться накрепко запертых врат. Он должен сделать это… но не сейчас. Сейчас у него было много насущных проблем.

Первой проблемой было позаботиться о новой семье, помочь найти солярку для генератора, восстановить часть коммуникаций. Собрать распавшееся пестрое братство. Второй — поднять Чес на ноги. Третье — устранить охотников раз и навсегда. Четвертое — устоять против второго нападения полисов. Пятое — понять, кто же сдал Чес полисам… Да, охотники не стали бы участвовать в обычном рейде на бандитов, если бы не знали, что псионик находится в клубе. Кто слил им информацию? Это еще предстояло выяснить.

Как много проблем и так мало времени, но Эдриан решил работать над ними по мере поступления.

— Я скоро вернусь, — тихо пообещал он Чес, коснувшись ее неподвижных губ.

Кто знает, может, она слышала его? Квинту хотелось верить, что да.

Оставив Криса в логове, он взял Деда и Маэду, чтобы залатать обрезанные кабели. В холодной темноте коридоров они столкнулись с другими группами нетволкеров. Среди них были «Внучата», под опытным дирижерством гения всея Подземья — Виндзора. Удалось застать воистину волшебное зрелище — работу ремонтных нано-роботов, латающих оптическое волокно. При виде этих малюток бессознательно хотелось почесаться. Чем дальше они заходили, чем больше встречали разрозненных групп подземцев, занятых ремонтными работами.

— Ты!

Звук голоса напоминал передергивание затвора и был столь же опасен. В темноте мелькнули красные угли, а затем огромная стальная рука ухватила Эдриана за раненое плечо, сжимая его в тисках. Преодолев дурноту, Квинт вырвался из захвата.

— Где она?

Вот он, огромный стальной Цербер, даже челюсть похожа на страшную пасть питбуля, а за ним другие здоровяки его стаи, злые, покрытые сталью и вооруженные, как морпехи.

— Не важно, — огрызнулся Квинт.

Вместо ответа пес снова кинулся в драку. От сильного толчка Эдриана сбило с ног и поволокло по бетонным обломкам и арматуре, прямо в исписанную рисунками стену. Ужасная боль прокатилась по телу. Сгруппировавшись, Эдриан увернулся от второго удара, который должен был смять его череп словно упаковку молока.

— Ничтожество! — взревел Кевлар, вбивая Квинта в острые осколки бетона. — Она умерла из-за тебя!

— Она не умерла.

Кусок острой арматуры удачно лег в руку. Нанести удар в уязвимую часть, и Стальной Пес подохнет.

— А ну прекратите!

Крик Деда заставил Эдриана застыть с занесенным для удара куском железа. Правда, что он делает? Своими руками добивает то, что осталось от Подземья. Арматура со звоном упала в лужу. Эдриан, пошатываясь, отошел к стене, дав Кевлару отдышаться. Красные лазеры пронзили Квинта, затем здоровяк гавкнул:

— Какой с тебя толк? Ты не защитил ее. Лучше б ты сдох, вместе со всеми.

— Не защитил, — кивнул Квинт, — но снова подниму на ноги.

— Больной, — сплюнул Кевлар, медленно покидая место их битвы. — Возомнил себя Лазарем? Я приду за ней завтра, и только попробуй не отдать…

— Иисусом, придурок, — огрызнулся Эдриан. — Иисус поднял Лазаря, а я подниму Чес. Ты ничерта не получишь.

Кевлар обернулся:

— Я заберу ее, а потом смешаю тебя с цементом. — Его глаза недобро блеснули. — Попробуй-ка восстать после этого, ублюдок.

— Зря вы сцепились, — покачал головой Дед, когда Псы ушли восвояси. — Сейчас его банда — единственная достойная сила в Подземье. Если у кого и есть ресурсы, чтобы защититься, то только у них. Беда только, что мозгов у них нет.

— Кевлар не станет сотрудничать со мной, — прорычал Квинт, вглядываясь в удаляющуюся фигуру. — Сейчас он предпочтет сдохнуть, чем помочь.

«Из-за Чес».

Дед покачал головой, бормоча под нос что-то о несусветной глупости молодых. Да, глупая свара, но лидер «Псов» не пойдет на союз даже на краю гибели.

К вечеру они закончили работу, и в Подземье наконец снова стало светло, хоть и не везде. Большая часть города утонула в кромешной темноте. Она скрывала покореженный металл, дырки от пуль и груды разлагающихся тел — как бандитов, так и обычных горожан. Торговцев, шлюх и официантов, которых не принимало общество на поверхности. Когда-то и Эдриан считал их грязью, но, пожив среди них, понял, что люди все равно остаются людьми, будь они хоть на сто процентов натуральные, хоть на девяносто процентов состоящие из пластика и стали. Людьми их делает нечто другое, на уровне чувств, реакций, неуловимых химических сигналов. В Подземье это ощущалось особенно хорошо, поскольку люди здесь жили каждым моментом, наслаждались каждой каплей отведенного времени, не откладывая на завтра. От этого чувства были острее. Все равно что сравнивать свежевыжатый сок и разбавленный водой суррогат.

— Надо убрать тела, — распорядился Квинт и сам присоединился к санитарной бригаде.

Среди трупов он встретил много старых знакомых. Торговец сладким попкорном у ретро-кинотеатра, Жизель, его любимая девочка из «Грейс и Барби». Сейдж, хотя его тело было так изрешечено пулями, что едва узнавалось. Даже Князь! Тот умер, сжимая в руках какой-то амулет из костей и волос. Магия так и не уберегла его от пули. Подключив коммуникации к единственному крематорию, сожгли трупы, пепел смыли в бухту, а затем помянули павших. Никакого рейва, как по несчастному панку. По глазам видно — многие живые уже сейчас завидовали мертвым. Последний оплот уничтожен, убиты все «Торгаши», и они снова стали кучкой бродяг, которым нечего есть. Увидев это, Эдриан сжал кулак:

— Эй, мы еще живы, — крикнул он. — Если решили сдохнуть — кидайтесь в печь. Она еще не остыла.

— Толку с твоих слов… — фыркнул кто-то из толпы.

— А с твоего нытья? — Эдриан нахмурился. — Давайте сядем в кружок, как клуб анонимных алкоголиков, поноем о том, кто из нас жальче.

— Чем нытье хуже пустого трепа? — развел руками панк. — Они убили половину наших, уничтожили производство, нам даже жрать нечего. Или ты создашь еду из воздуха?

Спустившись с насыпи, Эдриан подошел к говорившему. Это был один из членов «Ковена». Мальчишка-псионик. Чендо, кажется. Взял негласное управление остатками своей банды.