— Если надо — создам, — чуть тише ответил он, глядя на ковенца. — Еще вопросы?

Тот скрестил руки на груди, но смолчал. Квинт обвел окружающих взглядом.

— Еду найдем. Если надо, вылезем на поверхность, как тараканы. Оружие есть у «Псов».

— Псы не станут делиться, — сказал кто-то из толпы. — Они предпочтут оставаться королями обсосанного пожарного гидранта…

— Они поделятся, иначе станут мертвыми королями, — возразил Квинт. — У них слишком много оружия, но слишком мало людей, чтобы в полной мере воспользоваться этим преимуществом, так что делиться в их же интересах. Что еще?

Они еще повякали, но с каждым ответом Квинта понемногу успокаивались. Он знал, что уверенный вид неизменно дает людям надежду. Не важно, толпа ли это солдат перед боевой операцией или кучка отморозков: стоит только утереть им сопли, посулить хороший исход и дать какое-то занятие, и люди становятся продуктивными. То, что он уделал четверых на турнире в Сохо, подняло его репутацию и помогло добиться кое-какого влияния.

Чье доверие заслужить ему пока не удалось, так это Кевлара. Тот слов на ветер не бросал и действительно приперся на следующий день. Эдриан встретил его в воротах логова.

— Ты нихера не получишь.

— Это мы еще посмотрим.

Дуло уставилось прямо в лоб Квинта, но тот знал, что во второй раз вожак «Псов» не станет надеяться на кулаки. Два тактических дрона перегородили здоровяку путь. Хрупкие, но одновременно с этим мощные машинки охладили его желание взять логово штурмом.

Чуть позже Кевлар опять вернулся.

— Я… хочу посмотреть на нее.

Можно было послать его на хер. Снова укол ревности, вспышка злости… а затем все разгладилось странным ощущением понимания. Эта страшная груда металла была привязана к девочке, как пес к своему хозяину, и на этом чувстве можно было сыграть.

— Хорошо, — глухо ответил Квинт.

Он позволил Кевлару посмотреть на Белоснежку. Здоровяк снова вспыхнул от ярости, но пострадала только бетонная стена.

— Клянусь, рано или поздно ты сдохнешь от моих рук, — скрежетал он.

— Она очнется, — ответил Квинт. — Я ставлю на кон свою жизнь.

Стальная челюсть страшно оскалилась, глаза блеснули.

— Сдохнешь.

— Сдохну, — кивнул Эдриан, — но если она оживет, ты засунешь язык в жопу, поделишься оружием и поможешь отстоять Подземье.

Красные глаза обвели его с ног до головы.

— Идет, — ответил он. — Если что, я записал сейчас твои слова, так что придется отвечать за них, Зверь. — Затем еще раз посмотрел на Чес. — Я принес кое-какие вещи. Она любила их, думал, что в Вальгалле они ей пригодятся…

Как странно слышать лиричные нотки в голосе, похожем на скрежет металлических шестерней. Кевлар положил на матрас небольшой пакет, внутри оказались какие-то женские побрякушки, немного одежды… и клетчатая рубашка. Эдриан зачаровано вытащи ее из пакета. Та самая рубашка, что он безнадежно потерял, когда уходил из квартиры.

«Все это время она скучала по мне. Зачем она устроила весь этот цирк?»

«Чтобы привлечь ваше внимание, сэр», — тотчас ответил Эн.

Эдриан аккуратно сложил рубашку у нее на груди, а сверху положил ее ладони. Пусть ощущает знакомую текстуру ткани… Обернувшись, он сказал Кевлару:

— Она поднимется.

«Да, не знаю как, но я точно подниму ее».

— У тебя четыре дня, — проскрипел Кевлар, ткнув Эдриану в грудь железным пальцем. — Четыре гребаных дня, а затем я приду за тем, что причитается.

Квинт отвел его палец рукой:

— А пока — даже не прикасайся ко мне, пес. И вот еще что — по поводу помощи отстоять Подземье. Здесь я возьму аванс.

— Что?!

— Что слышал. Ты мне поможешь, а потом грохнешь, если я не преуспею, заберешь себе все лавры.

— Какие еще лавры?

— Спасителя. Я знаю, ты хочешь, только голова больно маленькая.

Кевлар навис над ним:

— Ты допрыгаешься, я просто грохну тебя здесь и сейчас…

— И убьешь единственную надежду поднять ее? — Эдриан кивнул себе за плечо.

Дешевая, отвратительная манипуляция, но Зверь привык добиваться своего, даже если приходилось играть грязно. Кевлар замер в нерешительности, а затем громко выдохнул. Все правильно, здоровяк, ты ничего не теряешь, кроме четырех дней. Ты останешься в выигрыше при любом раскладе. Ну же…

— Ладно, — наконец сказал Кевлар. — Время пошло…

— Значит, не стоит тратить его на треп, — откликнулся Квинт.

Он взял Кевлара и его банду в оборот. Вместе они совершили несколько успешных вылазок на поверхность, за недостающими деталями, лекарствами и едой. Развернули нечто вроде временного лагеря и лазарета, попытались наладить коммуникации, возвести баррикады, установить оцепление.

Время текло очень быстро, его не хватало на элементарное — поесть, поспать, ополоснуться, даже поухаживать за ранами. Они жутко дергали под старыми повязками. Кошмары продолжались. Чес скидывала его в пылающий колодец, а Эдриан ловил ее в клетку из щупалец, но в конце она больше не вырывалась. Он баюкал ее в кровавых ветвях, словно дитя, и она жалась к нему с испугом и надеждой. Просыпаясь, Эдриан чувствовал только одно.

«Все или ничего».

Меж тем, время неумолимо шло.

Разгребая завалы в поисках уцелевших вещей, Эдриан набрел на бар Сэт, закрытый на все замки. Кто-то уже успел вломиться, разграбить кухню и утащить пиво, сломать бильярдный стол, но Эдриан с облегчением нашел целой акустическую гитару. Она была частью антуража. Красивая, с витиеватым росчерком какого-то автографа, старая, но все еще способная издавать звуки. Никому из бандитов не нужна была эта развалина, хорошо, что еще не сломали. Он притащил гитару в логово «Тайгасу», любовно настроил, взял первый аккорд. Идеально. Очень хорошая гитара, настоящее дерево пело под пальцами.

Квинт сел напротив матраса Чес, посмотрел на нее.

— Хочешь спою, девочка?

Не дождавшись ответа, он грустно улыбнулся и взял первый аккорд.

I walked the world for you, babe,

A thousand miles with you.

I dried your tears of pain, babe,

A million times for you.

I'd sell my soul for you, babe,

For money to burn for you.

I'd give you all and have none, babe,

Just to, just to, just to, a-just to, to have you here by me…

«Прошу прощения, я могу прервать вас?»

«Да… конечно».

Эдриан отложил гитару в сторону.

«Кажется, я понял, что мешает мисс Чес восстановиться».

Квинт взволнованно привстал.

«Что же?»

«Я изучил материалы. Нарушена целостность передачи сигнала».

«У нее дыра в башке!»

«Согласно моим выводам, механическое повреждение не должно препятствовать процессу. У Чес полно дублирующих систем, так что небольшой разрыв не является для нее проблемой. Однако она с самого начала функционировала не совсем корректно. Рискну предположить, что это следствие критической ошибки. Она мешает запуститься программе регенерации».

«Ты уверен?»

«Я буду уверен, только когда изучу ее код. Вам необходимо поместить меня внутрь».

«Внутрь?»

«Через один из сетевых разъемов…»

Перед глазами Эдриана мелькнула подробная схема расположения микроскопических отверстий, скрытых под кожей Чес. Одно из них находилось прямо на голове, под шапкой густых волос. Эдриан погрузил пальцы в ее локоны, водя подушечками по коже. Удивительно, но он действительно нашел углубление, диаметром со стандартную иглу коммуникационного провода. Судорожно вытянув из кармана свой экземпляр, он воткнул его в затылочную броню. Немного поколебавшись, аккуратно присоединил провод к голове Чес, до легкого щелчка. Поразительно…

«Все готово».

«Приступаю».

Эдриан ощутил знакомое опустошение комлинка. Электрический призрак покинул его голову. Что он сейчас видел там, внутри Чес? Сможет ли он разрешить системную ошибку, что мешает ей восстановиться? Он снова сел на пол, прислонившись к стене. Оставалось только ждать.